mirtamalh

В гимназии № 1 г.Назрани ежегодно в апреле проводится научно-практическая конференция "Мы познаем мир!"  Этот год - не исключение. Конференция началась в субботу 26 апреля 2014 г.  Хочу сказать,  что на таких конференциях узнаешь много нового, неизвестного. Взять,  к примеру, материал,  который не отметили на секции "Литературоведение". Автор работы - гимназистка 11 класса - Нальгиева Оля - родная правнучка Али Алмазова. Думаю, доклад стоит того, чтобы о нем знали. Исследование вполне самостоятельное, несомненна научная новизна. Руководитель: учитель русского языка и литературы Измайлова Аза (она,  как и её муж Берснако Газиков, находит интересное  в биографии наших соотечественников). Нальгиева Заира Крымсултановна - внучка Али Алмазова - предоставила интересные материалы семейного архива для этого исследования.
P.S. Формат записи не позволил загрузить презентацию (фотографии Али Алмазова, Ольги Берггольц  и др.)

« …Долгое эхо друг друга » (Ольга Берггольц и Али Алмазов)

  Есть судьбы,  в которых история с особой силой и безжалостностью запечатлевает главнейшие черты эпохи. Она действует подобно скульптору, и, хотя имеет дело не с камнем, а с человеком, работает порою теми же инструментами – по живому телу, по обнаженной душе. Такие люди словно избраны для этой высокой цели. Хозяйкой именно такой судьбы была ленинградская поэтесса Ольга Федоровна Берггольц.
  Родилась будущая поэтесса в семье врача в 1910 году в Петербурге за Невской заставой – одна из самых бедных, густонаселенных и прокопченных окраин рабочего Петербурга. То был район фабрик, заводов и мукомолен. Быт в слободе был тяжким, нищенским и унылым. Узкие улочки тонули в грязи. Но, несмотря на все это, индустриальный пейзаж действительно был для нее родным и близким, а Невская застава навсегда осталась родиной, ведь именно там  ощутила она первые толчки поэтического вдохновения, там жили ее родители, оттуда она взяла с собою в жизнь самое главное – любовь к людям труда, сострадание их бедам, драгоценное и живительное ощущение себя частичкой народа, без которого ни жить, ни дышать, ни петь. Мятежное, революционное начало органично вошло в темперамент  и в стих Берггольц, придало историзм ее поэтическому мышлению, сделало художником исключительно цельным и последовательным во всех своих поступках. Она быстро сформировалась в поэта-гражданина, недаром Некрасов, по ее словам, был ей особенно близок.
С 1925 года Ольга Берггольц принадлежала литературной группе «Смена». Автор книг: «Стихотворения» (1934), «Книга песен» (1936), «Узел» (1965), «Верность» (1970) «Дневные звезды» и др. После окончания школы (в 1926 году) она стала работать в типографии и в издательстве «Красной газеты». Была она всего лишь курьером, но ей был мил даже самый запах типографской краски, а больше всего ей нравились оперативность и живость отклика на едва свершившиеся события. Успешно совмещая работу с учебой, в 1930 она окончила филологический факультет ЛГУ. В том же году вместе с мужем Борисом Корниловым, коллегой по литературной группе «Смена», уехала в Казахстан, где работала разъездным корреспондентом газеты «Советская степь». Затем возвратилась в Ленинград, редактировала многотиражку завода «Электросила». На «Электросиле»  ее приняли в кандидаты, а затем и в члены партии. В те же годы произошло еще одно значительное событие в ее жизни: редакция первого сборника стихов. Позже она писала, как  много для нее значили слова Алексея Максимовича Горького, высоко оценившего  ее первый сборник: «В его письме были строки, определившие мою рабочую дорогу. Книга понравилась ему; он писал, что стихи ему «кажутся написанными для себя, честно, о том именно, что чувствуется Вами, о чем думаете Вы…» Писать честно, о том именно, что чувствуешь, о том именно, что думаешь, — это стало и есть для меня заветом, тем более что я ни на миг не могла, не могу и никогда не смогу отделить себя от всех остальных людей, от их труда и судьбы».
В своей «Автобиографии», написанной в 1972 году Ольга Берггольц признавалась: «Мне вообще очень посчастливилось с учителями.  Я хочу сказать о тех людях, которые показали мне дорогу к жизни и работе. Великой русской литературе кланяюсь. В юности своей кланяюсь Есенину и Маяковскому. Кланяюсь Анне Андреевне Ахматовой: я имела счастье быть ее другом - с того дня, когда девчонкой с косами пришла к ней, до дня ее смерти. Кланяюсь Борису Леони­довичу Пастернаку и замечательным первым учителям моим — Корнею Ивановичу Чуковскому и Самуилу Яков­левичу Маршаку — за приобщение к великой радости слова. И современникам моим — Михаилу Аркадьевичу Светлову, Михаилу Михайловичу Зощенко, Борису Петро­вичу Корнилову, Владимиру Александровичу Луговскому, Павлу Григорьевичу Антокольскому, Ярославу Василь­евичу Смелякову. Александру Трифоновичу Твардовско­му — за счастье непрерывно работать с ними и учиться, отдавать без остатка сердце и душу свою во имя народа.»
Человеческая  и женская судьба Ольги Берггольц была трагична. Брак с Борисом Корнилов (у них родилась дочь Ирина) оказался кратковременным – первый муж был арестован и расстрелян. Вторым спутником ее жизни стал сокурсник, впоследствии талантливый литературовед, погибший в годы блокады от голода, Николай Молчанов. Сама она была в заключении несколько месяцев в 1938 – 1939 гг. Но полная реабилитация и возвращение на родину не дали ей никакой радости -  она возвращалась в пустой дом, ведь обе ее дочки умерли от голода еще до этой катастрофы.
То, что она останется в Ленинграде, как бы тяжело ни сложилась ее судьба, Ольга Федоровна решила с первых дней войны. В своей автобиографии она писала: «Я должна была встретить испытания лицом к лицу. Я поняла: наступило то время, когда я смогу отдать Родине все – свой труд, свою позицию. Ведь жили же мы для чего-то все предшествующие годы.

      Мы предчувствовали полыханье
      Этого трагического дня.
      Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье.
      Родина! Возьми их у меня!»    

Ольга Берггольц разделила со своим городом лишения военной поры. Все 900 дней блокады она работала на радио, поддерживая своими выступлениями и стихами волю к жизни и веру в победу.
В годы сталинско-бериевского режима известная ленинградская поэтесса и наш земляк Али Алмазов  пережили не только  несправедливые гонения и аресты, но и  блокаду (она), выселение (он). Но через всю жизнь пронесли эти два человека тепло заро­дившейся в молодости дружбы и верность чувству любви. В первом томе стихов Ольги Берггольц внимание каждого ингу­ша остановят два ее стихотворения, посвя­щенные нашему земляку. И сразу же возьмут в плен душевные строки:

    Где ты, друг мой?

    Прошло семилетие

  С той разлуки, с последней той.

  Ты живешь ли на белом свете?

  Ты лежишь ли в земле сырой?

Эти вопросы задает поэтесса в первом сти­хотворении сборника «Письмо». Второе — «Песня» звучит еще более тревожно. Острой болью отзываются в сердце читателя строки:

На самый край вершин пришла,

И, стоя на краю,

Я  громко друга позвала,

Как молодость мою.

                 И как будто бы не только ей, но и нам с ва­ми отвечают горы голосом своего эха:
                      «Увы! Здесь друга нет!
       И дальше «Была на родине твоей —И не нашла тебя», — горько сетует она.

        Даты, стоящие под стихами (1937—1938 гг.), убеждают нас в том, что строки эти посвя­щены кому-то из друзей ее юности, того вре­мени, когда она была на журналистской прак­тике во владикавказской газете «Власть труда». В те годы она, конечно, не раз приезжала в Назрань.
Алмазов Али Абдулаевич родился в 1906 году, в селении Барсуки Назрановского района  Ингушетии. В 1931 году Али Алмазов окончил третий курсМосковского юридического института. Работал юристом во Владикавказе, был дважды арестован. В 1934 году был освобожден за отсутствием состава пре­ступления. Перед очередным арестом Али Алмазов почти два года жил в Ленинграде, где поэтесса смогла укрыть его от ищеек НКВД. Это ка­жется почти легендой, особенно тем, кто жил в том времени.
Они познакомились в 1930 году. Ольга, недавняя выпускница Ленинградского университета, приехала на Кавказ на строительство первой в стране высокогорной ГЭС «Гизельдонстрой» в качестве корресподента газеты «Советская степь». Али Алмазов, которому тогда был всего 21 год, работал в прокуратуре, и по долгу службы практически все время находился в районе строительства ГЭС. Ольга пыталась брать интервью у рабочих, среди которых большинство было местных жителей, но те, плохо знавшие русский язык, в ответ только смущенно улыбались. «Давайте я буду вашим гидом», - предложил свою помощь Али. Ольга согласилась с радостью. Ее ровесник, молодой и красивый парень, прекрасно владел обстановкой, к тому же по-русски говорил практически без акцента. Уже потом, сидя долгими вечерами при свете керосиновой лампы, она с интересом слушала рассказы Али о его маленькой родине – Ингушетии, которая в годы Гражданской войны стала оплотом Красной Армии в борьбе с деникинскими войсками.
  Вернемся к стихам Ольги Берггольц. Первое «Письмо» начинается с вопроса: «Где ты, друг мой?» Этому вопросу предшествует многоточие, которое многозначительно говорит о том многом недосказанном  и пережитом между Ольгой и Али. И дальше: « Прошло семилетие с той разлуки, с последней той…», и опять многоточие. Значит, все эти семь лет она не забывала Али и свято хранила в душе память о стройном, умном, красивом юноше. А многоточие, стоящее в конце предложения, выражают надежду на продолжение отношений в будущем, на желание этих отношений. Последующие вопросы: «Ты живешь ли на белом свете? Ты лежишь ли в земле сырой?» выдают волнения лирической героини, ее тревогу за жизнь и судьбу друга.
    Вторая строфа стихотворения является очевидным доказательством чистой и преданной любви. Желание напомнить о себе, показать свою душевную близость, выразить заботу – все это трогательно звучит в пронзительных строчках и

Через несколько месяцев, в 1938 году было  написано второе стихотворение цикла «Али Алмазову» - «Песня» Первая, вторая и четвертая строфы построены на диалоге лирической героини с ручьем, тропинками, лугами, эхом. И это сближает стихи с народным творчеством, с русским фольклором и древнерусской литературой, где герои в трудные моменты жизни обращались за помощью к силам природы, сознавая ее могущество и превосходство.

Стоит отметить, что ручей, сочувствуя героине, отвечает ей «волнуясь и скорбя», а эхо откликается «чужим», «усталым» голосом.